история непознанное
Одна из загадочных, подёрнутых туманом мистики историй, связанных с поисками утраченных кладов, началась 16 июля 1837 года, когда в трюмы брига «Нотр-Дам де Грас» опустили двадцать просмолённых мешков семян конопли. В дошедшей до наших дней таможенной декларации порта Марсель сказано, что этот афганский товар предназначен для аптекарских нужд королевского двора Великобритании.
Обозначено также то, что почему-то не насторожило чиновников таможенной конторы. Именно то, что просмолённые баулы были противоестественно тяжелы. На этой-то нестыковке и базируется длящееся по сию пору расследование обстоятельств утраты товара, спасённого командой брига. Семена, которые по заверениям капитана корабля Фернана Скотти, никакими семенами не являлись, а были, на самом деле, гранулированным золотом, самой высокой, так называемой белой пробы.
Откровения на суде в прямом смысле убили капитана. Он скоропостижно скончался, по официальной версии, от сердечного приступа. На самом деле – в чём не сомневался его сын, тоже капитан Дик, идеально здорового сорокалетнего мужчину отравили, подсыпав в котёл судового камбуза, где тушилась баранина, очень сильный яд. Этот же яд отправил на тот свет ещё шестерых моряков, успевших отобедать. «Что, этих молодцев также одновременно сразили сердечные удары?» – спросил у судьи Парижской судебной палаты Пуатье Скотти-младший.
В последнее время появилось немало исследований, посвященных поразительным свойствам пирамид. Ученые уже давно заметили, что если переночевать внутри пирамиды, можно получить странные психические эффекты — например, внетелесные опыты или отделение астральной проекции человека от него самого.
Странный случай пришлось пережить Владимиру Т. из Архангельской области. Со своим знакомым, инженером Георгием Михайловичем Д., он отправился рыбачить на отдаленное озеро. На берегу Георгий Михайлович поставил палатку собственного изобретения, которая в уменьшенном виде повторяла форму и пропорции пирамиды Хеопса. Таинственно улыбаясь, хозяин палатки предложил своему гостю переночевать в ней не лежа, а сидя. Так, чтобы голова находилась на уровне золотого сечения, то есть двух третей от основания пирамиды.
«Во сне я почувствовал сильное головокружение, — вспоминает Владимир. — Вскоре я уже не мог сидеть и растянулся на полу. И странное дело: я как бы со стороны тут же увидел себя лежащим! Рядом, как ни в чем не бывало, дремал Георгий Михайлович. Я протянул руку, чтобы разбудить его, но не мог ничего нащупать. Моя рука проходила сквозь его плечо!
В дни далёкого прошлого сословные предрассудки, делающие обязательными для отпрысков знатных семейств браки исключительно между близкими родственниками, играли злейшие шутки. То и дело на белый свет появлялись неполноценные младенцы. Но даже здесь оскорблённая генетика порой чудила. Случались иногда новорождённые с отталкивающе-деградирующей внешностью, но с блестящим интеллектом и кучей талантов. Среди этих, как их назвал ирландский историк Фред Гэрл, «униженно-вознесённых», несомненно, резко выделяется родившаяся в 1473 году дочь Генриха Габсбурга, короля Богемского, Маргарита. Заточённая в монастырь, «дабы не пугать народ», девочка была горбатой, с дряблым «развинченным» телом карлицы, не способной обслуживать себя. По тогдашним законам она не могла наследовать (как, впрочем, и братья, — смышлёные крепыши) колоссальное состояние.
Маргарита страдала от собственной физиологической неполноценности лишь в молодые годы. Позже, когда ей перевалило за сорок, она, по утверждению писателя Лиона Фейхтвангера, посвятившего ей роман «Безобразная герцогиня», ничуть своей «неординарностью» не тяготилась. Почему? Ответ прост. Имея огромные деньги и влияние при дворах европейских монархов, дама без труда покупала фаворитов — молодых, отменно здоровых циников, готовых переспать хоть с трупом, лишь бы осыпали золотом и почестями. Это потом. Когда же Маргарите — принцессе Каринтии и Тироля в 1485 году исполнилось двенадцать лет, всё было несколько по-другому, так сказать, на подкладке меркантильных клановых интересов. Интересы те требовали, чтобы она срочно обвенчалась с десятилетним принцем Люксембургским и Богемским Иоганном.
Как только девочка прибыла в его родовой замок, расположенный вблизи Инсбрука, произошёл забавный казус. Сиятельный жених, взглянув на будущую супругу, не сдержав эмоций, воскликнул: «То-то напложу уродин с этакой жабой!» Невеста, ничуть не обидевшись, возразила: «Тебе со мной будет сладко, и детки пойдут вполне нормальными». Принц, уже поднаторевший в придворном этикете, дипломатично отмолчался, потому что знал о гигантском по тем временам приданом — 45 тысяч марок.
Расчётливым людям с отличной интуицией, ставящим перед собой конкретные цели, как правило, везёт. Одним из таких «везунчиков» стал француз Анри-Роже Лаудон — интеллектуал, увлекающийся историей пиратства и вознамерившийся разбогатеть путём подъёма со дна сокровищ какого-нибудь затонувшего корабля флибустьеров.
И, надо отметить, что намерения эти, на первый взгляд беспочвенные, имели под собой основания. К примеру, компания «СИХОК» во Флориде, используя компактные подлодки, водолазные колокола, чувствительные локаторы, сканеры, драдл, подъёмники и другое современное оборудование, извлекла из вод залива Кайросде Флорида золото четырёх испанских гелионов, заработав более четырёхсот миллионов долларов, а потратив на работы около шести. Но одно дело — корпорация-миллионер, другое — кустарь-одиночка, у которого не всегда есть средства на аренду крошечной квартиры и содержание семьи.
Однако же Анри-Роже Лаудон не сомневался в успехе крошечного предприятия, созданного им с парой друзей. Искатель кладов пользовался надёжным историческим источником — изданной в XIX веке книгой «История морских разбойников Средиземного моря и Океана» Ф. Архенгольца и мемуарами знаменитого флибустьера XVII века А. Эксвемелина «Пираты Америки».
Есть такой закон жизни: да будет мера в вещах. Медиум Хафстей Бьориссон, проникая в тонкие материи, убеждался на каждом сеансе, что на связь с ним, родовитым исландцем, выйти могут лишь родовитые... В 1938 году он начал сеанс для «светских дам Рейкьявика», как вдруг появилась неизвестная личность мужского рода. «Шкипер я! Тот самый Йонссон – видите, на костыле. Желаю стаканчик рома... А то – какого чёрта и вязаться ко мне, чтобы, видите ли, быть представленным...». А на вопрос, чего ещё хотела бы личность, шкипер ответил: чтобы помогли найти его ногу.
Это был легендарный в Исландии пьяница, и вот он явился за стаканчиком рома. Самоуверенный Бьориссон, прежде полагавший, что на связь с ним мог бы выйти только тот, кто «считался приличным исландцем с хорошими манерами», вспомнил, что в октябре 1879 года Йонссон шёл по крутому берегу, споткнулся... А в ноябре выбросило тело на камни... Однако пропала нога. Шкипер пояснил, что присутствовал на своих похоронах, ему понравились поминки. А теперь он просит «светских дам Рейкьявика» найти и похоронить его ногу... А что, мол, до его манер, то ему они нравятся, и с чего бы теперь от них отказываться?
Исследователь паранормальных явлений Стюарт Гордон как-то занялся проекцией самого себя – из Шотландии в Лондон. Вообще-то, он сидел за пишущей машинкой, и не давалось заглавие. Чтобы отвлечься, он и сосредоточился на этом – что всегда легко давалось: «как бы оказываться там, где ещё недавно жил».
